Аз есмь Софья - Страница 152

152

Травники — это хорошо, надо правда подыскать туда кого-никого, чтобы у молодой четы проблем с наследниками не было. А уж потом…

Возможны варианты. Аконит в компоте еще никому здоровья не улучшал, факт!

Жестоко?

Так политика доброты и не признает.

Марфе, которую все уже называли Марией, город понравился. И в то же время…

На Москве много чего из дерева. А тут то камень, то халупы, неясно из чего слепленные. И люди такие же разные. Богаты дворяне и ужасны нищие.

На Руси не так, ой, не так. Все чуждое, незнакомое…

Плюс вера иная…

Марфа, впрочем, кивала, улыбалась и со всем соглашалась, отлично оставаясь в глубине души православной. Она и детей своих так же воспитает. А то и окрестит втайне.

Конечно, русских там сейчас не любили. Ну и что?

В лицо гадости Марфе говорить никто не осмеливался. А за спиной… пошипят — успокоятся. Тем более, что приехавшие с царевной русские дуэлей не понимали, а по-простому били в морды. А то что за развлечение — острой железякой друг в друга тыкать? Нет уж! Нахамил — получи по-простому. А уж потом, ежели встанешь…

Михайло опять же, весьма задир не одобрял. Ему мир с Русью нужен был, как воздух, на него Османы зубы точили. И ежели что сорвется по вине горячих голов… да пусть эта шляхта сама удавится! А не то он поможет!

И опять же, Марфа отлично научилась быть беспомощной. Глазками хлопала наивно, вид имела самый несчастный и убедительный… ну и у какого мужчины поднимется рука на женщину, которая нуждается в помощи?

Не бывало таких!

Крохотными шажками Марфа завоевывала двор, начав с канцлера, с которым сильно сдружилась по дороге. А уж когда ей кланялся сам Огинский… кто посмеет ему выразить свое порицание?

До конца своей она никогда там не станет. Но построить местный зверинец ей вполне по силам.

Еще Марфа писала, что без интриг — нигде. И хоть и была она коронована под именем Марии, а все ж таки нашлись умницы, которые собирались занять ее место. Ну а что?

У короля-солнце фаворитка (по нашему, по-простому, проститутка) государством из королевской постели правит — и ничего, все кланяются. Вот и тут нашлись похожие дамочки.

Но Марфа не дремала.

Мужа, спасибо урокам Лейлы, она к себе привязывала крепко, хотя и медленно. Но европейские дамы, считая себя просвещенными, знаниями гаремных красавиц не обладали. А зря, очень зря.

Михайло вдруг оценил жену, по которой не бегали строем блохи. И чистое постельное белье. И даже специальную пищу, приготовленную так, чтобы у него потом не болел желудок. Как уж Марфе приходилось для этого стараться — сказать страшно. Но мало-помалу она начала строить местную прислугу, а дальше — больше. Слово здесь, пара фраз там…

И Михайло Корибут принялся прислушиваться к молодой жене, обнаружив в ней и ум, и сметку, и желание помочь…

И к чему тут какие-то фаворитки? Или придворные дамы? Пусть у них даже пудренные парики, да по парикам тем мыши бегают.

Впрочем, официальная любовница, некая Марыся, отставку не приняла и начала распускать про Марфу гадкие слухи.

А то как же! Столько лет русские цари своих дочек за границы замуж не выдавали, а тут вдруг?

Уж не порченная ли Марфа? Али вообще бесплодная?!

Тут Софьин «отдел пропаганды» встал на дыбы. Четверо девушек — слабость?

Мужчины, вы сильно ошибаетесь. Сплетня — оружие ничуть не хуже еще не изобретенного револьвера. Разница только в том, что револьвер убивает быстрее.

Тем более — фрейлины ее величества. Молодые, красивые, разве что не в платьях по последней моде, а в сарафанах, но тут уж…

У нас на Руси так принято! И точка!

Женщины шипели, а вот мужчинам смеяться не хотелось. Потому что правильно подогнанный сарафан — это вам не мешок из-под картошки. Да и носить одежду уметь надобно. Можно и в роскошном платье коровой быть, можно и в простом сарафане выглядеть так, что мужики штабелями лягут.

Можно…

Тут ведь важна не одежда, а как она на тебе сидит, как пройтись, как повернуть голову — и еще тысяча мелочей, которые Софьины девочки осваивали с отрочества. И куда там местным дамочкам?

Показать сиськи — еще не значит получить мужчину, иначе все стриптизерши отбоя бы от женихов не знали. А еще — сладок запретный плод. Коий перед носом крутится, а рвать себя не дает. Только глазками лукаво постреливает и бедрами так покачивает под сарафаном, что у мужчин сначала слюна выделяется, а потом высыхает от волнения.

Так что на одну сплетню Марыси девочки ответили тремя своими. А уж что могли придумать четверо девчонок, которые не боятся ни бога, ни черта?

Придумали, да такое, что бедная любовница чуть ли не в тюрьму угодила. Сочинили, что забеременела та девка от Корибута, да потом, когда невеста к нему приехала, поняла, что теряет мужчину. Захотела его приворожить, да куда там! Супротив истинной любви-то никакие привороты не властны.

Тогда Марфу попытались отравить, да Бог спас! Но не остановилась змеюка подлая, решила порчу наслать. К колдунье ходила, воск в воду лила, иголками в след тыкала…

Одним словом, спустя месяц любовнице было велено отправляться в свой замок, к мужу. А то несправедливо как-то. Мужчина дома сидит, а она при дворе собой торгует. Ну и что, что мужу уже семьдесят, а вам, дама и двадцати пяти нет? Вы ж за него не за двадцатилетнего выходили, он не в единый миг постарел? Вот и катитесь, не мутите воду…

Софья вздохнула и решила отправить к сестре еще четырех девочек.

Пригодятся.

* * *

Царская свадьба.

Осенью, когда сняли урожай, решили играть свадьбу царя Алексея Михайловича с Любовью Пронской. Софья за этот день едва не взвыла. А уж что чувствовала бедная девчушка?

152