Аз есмь Софья - Страница 72

Одним словом, надо сначала разведать самой, а потом уж подносить царю. Вот тогда будут плюшки и пряники. Поэтому пока Ордин-Нащокин старался осторожно раздобыть информацию, а Софья ждала известий. А заодно воспитывала брата, приручала всех окружающих и постепенно выбивала для себя чуть больше свободы. Кусочек здесь, кусочек там…

Да, жизнь царевны может быть обставлена кучей правил и будет весьма и весьма тяжелой. Но всегда можно извернуться при желании и умении. Особенно вдалеке от Кремля.

И надо пользоваться моментами общения с отцом, чтобы уверить его в общей красоте и благолепии всего проекта.

Ордин-Нащокин ему на мозг и так капает, но последнее время ему мешает некий Матвеев. Вот кем бы заняться…

Софья черканула себе пометочку — собрать информацию о Матвееве и усмехнулась. Хищно и зло.

Никому она не даст помешать ей. А кто рискнет…

Киллеры — это изобретение не одного двадцать первого века. Просто раньше они назывались ассасинами. И Ибрагим о них рассказывал.

Найти бы в школу такого специалиста!

* * *

— Царя! ЦА-РЯ!!!

Возможно, там кричали и что-то другое, но для Софьи все сливалось в один грозный и неумолимый призыв. Доминирующим было именно это слово. В кино это выглядело совершенно иначе. В кино не видно белых от безумия глаз, перекошенных лиц, не чувствуется облака энергии, которое витает над толпой, как общий для всех запах безумия. Толпа — это волна. Каждый из них в отдельности — вполне разумная личность, с ними можно договориться, но сейчас — сейчас это просто стихия. И она может все. В толпе ведь никто не виноват и никто ни за что не отвечает…

Девочка невольно поежилась. Страшновато было — и это еще мягко говоря. Страшно было всем присутствующим. И черт их дернул приехать в это Коломенское?

Словосочетание «Медный бунт» Софье ни о чем не говорило, а уж про его дату она и вовсе не знала. Знала о причинах. А вот не фиг драть серебро, а расплачиваться медью. Конечно, народу это не понравилось. И уж конечно, она не думала, что это застигнет ее в царской летней резиденции.

В Коломенское они приехали почти всей семьей. Две царевны, один царевич, несколько сопровождающих… все ради именин!

М-да… отметили праздник! Надо было еще вчера уезжать, но кто ж знал! Удачно еще, что Лешка с женщинами, а не с отцом, царица упросила оставить сыночка при ней, дескать, давно не видела.

Что творилось в Москве, Софья не знала, но результат был вокруг церкви, из окна видно. И слышно. Человек так… тысячи две-три, может чуть больше, окружают церковь, волнуются, шумят, кричат… хорошо хоть огнестрела нет. Нынешние пищали — замечательная штука. Ими проще оппонента по голове лупасить, чем попробовать его застрелить. Пока все операции проделаешь — уже и дискуссия закончится.

Конечно, нож в умелых руках оружие не хуже, но до рукопашки пока еще не дошло?

Крики под окнами раздались еще более громкие. Вскрикнула болезненно царица Мария. Да уж, она бунтов боялась до истерики.

Софья же…

Простите, но тех, кто пережил девяностые, кто видел, что творилось со страной в то время, напугать сложно. Софья отлично понимала, что это опасно, что она тоже может пострадать, но к чему паниковать и истерить раньше времени?

Интересно, есть ли в Москве какие-нибудь полки и как скоро их можно перебросить сюда?

С Ординым-Нащокиным не посоветуешься, он в церкви, с остальными. Хоть бы не пострадал… а вот Воин Афанасьевич…

Софья переглянулась с братом, и они вместе скользнули в тихий уголок. Идею лететь за помощью, Алексей одобрил. Так же согласился, что ему нельзя — ребенка послушают далеко не сразу, будь он хоть трижды царевич, и знает его не так много народа, и мало ли что по дороге случится…

А вот Воин Афанасьевич, особенно если ему дать грамоту от царя и запечатать его печатью… есть же такое в кабинете?

Наверняка…

— Вот вы… царевич-государь, позвольте к матушке, она волноваться изволит, — княгиня Лобанова-Ростовская заглянула в угол, где шептались двое детей. Софья бросила быстрый взгляд на Алексея. Если сейчас его к царице, это на полчаса, точно, а сейчас каждая минута на вес золота. Но…

Боги, почему она не воспитывала так своего сына?!

Алексей Алексеевич выпрямился, казалось даже, став выше ростом.

— Княгиня, подите к матушке и скажите, что я сейчас занят. Я приду через десять минут.

Анна Никифоровна так ошалела, что у нее даже рот приоткрылся правильной буквой «О».

— Софья, ты идешь со мной.

И так напористо двинулся вперед, что княгиня и в себя-то прийти не успела, не то, что слово сказать.

— Лёшка, какой ты молодец!

— Я сейчас ищу Воина, а ты пишешь письмо. Сможешь?

Софья только фыркнула. Вопрос был смешным. Да, мелкая моторика у нее развивалась слишком медленно, по ее меркам, но писала она уже неплохо. Просто буквы выходили слишком угловатыми и принужденными, что ли… но по здешним меркам — неплохо. Сойдет за душевное волнение во время бунта.

Не нагорит ли им от отца?

Пусть сначала все выживут, потом разбираться будем!

Княгиня догнала их через три минуты. И загородила своей тушей дорогу.

— Государь царевич, матушка приказала…

— Поди вон! — рявкнул от души мальчишка, который физически чувствовал, как утекают драгоценные минуты. Там, в церкви, его отец, его друзья, а он тут препирается с какой-то курицей?! — И чтоб я тебя больше не видел, иначе велю со двора гнать нещадно!

И добавил несколько слов, почерпнутых у казаков. Софья только присвистнула. Мысленно.

Княгиня, которую в жизни матом не обкладывали, тем более царевичи, окаменела и дети обошли ее с двух сторон. Нет, если бы Лешка орал, топал ногами, кричал, как это делают дети…